Корреспондент "НГ" Игорь Ротарь в своей статье "Чеченские проекты получают международную поддержку" обратил внимание на новые аспекты кавказской политики, значение которых трудно переоценить. Речь идет об инициативах одного из чеченских лидеров Хожахмеда Нухаева по созданию "Общего рынка Кавказ - Евразия", способного лишить Россию монополии на транспортировку каспийской нефти. Дело в том, что и самому мне неоднократно доводилось выступать с аналогичными предложениями - например, в январе 1995 г. на международной конференции, организованной администрацией президента Финляндии совместно с Институтом мировой политики (Нью-Йорк) и МГИМО, собравшей представителей высокого уровня из почти всех новых государств Евразии, в октябре этого года - в Вашингтоне, на международной конференции, поддержанной IREX и неправительственным Национальным бюро азиатских исследований. В 1996 г. в Tбилиси вышла моя статья на ту же тему в научно-политическом журнале "Кавказские рeгиoнaль-ныe исследования". В ней я защищал проект создания евроазиатской нефтяной и газовой ассоциации, или EAOGA.
Но вернусь к сути проблемы.
В начале 90-х годов Россия самоустранилась от участия в проекте строительства трубопровода, соединяющего тенгизское месторождение с Черным морем. Что ж, если она отказывается от сотрудничества, другие заинтересованные страны способны скооперироваться и сами. Москва же вновь рискует оказаться изолированной от Кавказа. Президент Ельцин и сам признал на саммите лидеров стран СНГ, что его страна разделяет вину за нестабильность в регионе. Всем уже ясно, что силовая политика неэффективна. На силу кавказские государства всякий раз готовы ответить силой с тем же упрямством, с каким бывшее советское государство противостояло Америке в годы холодной войны.
Есть ли смысл удивляться, например, чеченским предложениям строить "Общий рынок" или грузино-азербайджанской кооперации в прокладке нового нефтепровода? Не стану, за неимением доказательств, хвастать, утверждая, будто именно мои идеи лежат в основе инициатив г-на Нухаева. Для меня они во всяком случае были не новы.
Явно напрашивается аналогия с европейскими Угольным и Стальным сообществами, очевидно, послужившими авторам проекта положительным примером. Налицо та же потребность в многосторонней кооперации финансовых кругов, в создании регионального инвестиционного банка. Это требует также согласования национальных законодательств о торговле и инвестициях с общепринятыми нормами. Это стимулирует международное сотрудничество на неправительственной основе, опережающее вялотекущий процесс переговоров между государствами. Это ориентирует на приоритетное развитие энергетики с неразрывно связанными с нею отраслями - транспортом и связью.
Из публикаций "НГ" следует, что в международных финансовых кругах к проекту уже проявлен серьезный интерес. Инициаторы сумели представить его в столь выгодном свете, что, кажется, добились от потенциальных западных партнеров готовности поддержать интенсивный сбор средств для соответствующих капиталовложений.
В сущности, проект создания Eвроазиатской нефтяной и газовой ассоциации (EAOGA) преследует ту же цель - гарантии национальной и международной безопасности, - что Угольное и Стальное сообщества, однако есть и некоторые отличия:
В EAOGA наряду с правительствами были бы представлены нефтяные и газовые компании, а также и местные общественные организации;
EAOGA не станет рассадником международной бюрократии и не будет устанавливать международно-правовых норм, подобных Морскому праву, вместо того чтобы управлять добычей и продажей этих ресурсов.
EAOGA, таким образом, не только обеспечит выполнение договоренностей, поддерживая международные структуры, но также будет располагать соответствующими средствами, чтобы гарантировать соответствие международным нормативам и требованиям национальных финансовых юридических систем в новых государствах Евразии.
Без EAOGA, без своевременной разработки природных ресурсов в регионе демографическую "бомбу замедленного действия" не разрядить. Условия контроля над энергоресурсами региона позволят EAOGA справиться с этнотерриториальными конфликтами.
Таким образом, практическое значение инициативы выходит непосредственно за региональные рамки и приобретает глобальные экономические масштабы. История демонстрирует немало примеров, когда национальные интересы России страдали от ее добровольного устранения от сотрудничества с международными организациями, многосторонними политическими и международно-правовыми институтами, начиная со Священного союза и заканчивая OБCE. И если сегодня она опять проявляет нерешительность, то лишь потому, что инстинктивно чувствует определенный дисбаланс.
Что я имею в виду?
У Государства Российского было два традиционных геополитических союзника: Западная Европа (Франция, Англия) - в противостоянии центрально-европейским империям (Германия, Австрия), или, напротив, Центральная Европа - в противостоянии враждебному (антимонархистскому или антибольшевистскому) Западу. Но сегодня, в силу того, что центрально-европейские империи, как и Российская империя и ее преемник СССР, исчезли, Россия не способна удержать баланс с европейскими структурами. Именно поэтому и расширение НАТО ее страшит: Россия чувствует, что нет никакого партнера для союза против "третьей силы". Кроме того, фундаментальное отличие от прошлого состоит в том, что Германия теперь - вообще не геополитический центр. В этой ситуации Кремль старается удержать немногие остающиеся в его руках рычаги влияния. Но способности озадачивать и запугивать Европу у него куда как поубавилось.
Недоверие России к Западу затеняет все то хорошее, что тот сделал для гарантии ее безопасности. А ведь это Совет Европы гарантировал права этнических русских в Латвии и Эстонии. Благодаря усилиям Европейского союза и действиям Американского агентства международного развития предотвращена угроза вытеснения русских из северного Казахстана, где был принят дискриминационный в их отношении закон о праве на владение землей. Западные нормы прав человека помогают реализовать интересы России относительно этнических русских и "русскоязычных" за пределами России.
В январе 1995 г. на конференции в Хельсинки я сказал, что многосторонние отношения между новыми государствами Евразии (включая Россию) развивались бы, если бы Россия привела свои претензии на сферы влияния в соответствие со своим реальным положением. Предварительное условие - признание ключевой роли Украины в Евразии, подобной роли Франции в Европейском Экономическом Сообществе. Вспомним: в 1960-х гг. Франция больше, чем кто-либо, сопротивлялась включению Великобритании в западноевропейскую интеграцию. Но в конце концов Франция стала одним из самых горячих защитников расширения европейского сообщества. Аналогично Украина могла бы искать сотрудничества с Россией, на двух- либо многосторонней основе, но только в случае, если непротиворечивые действия России убедили бы ее в отсутствии каких-то скрытых поводов для беспокойства. На это указывает рост участия Украины в Межпарламентской Ассамблее СНГ. Совсем как "Доктрина Монро" отжила свое в Америке, российские претензии на контроль над Евразией уходят в прошлое.
Следовательно, реальное испытание российской дипломатии сегодня в том, выйдет ли она за рамки двусторонних отношений и станет ли противопоставлять соседей друг другу. Это включает и "нефтяную политику" вроде противопоставления украинского трубопровода "Дружба" предложениям Турции о линии на Джейхан на восточном средиземноморском побережье, на переговорах вокруг кaспийских международно-правовых вопросов.
Технические аспекты конструкции трубопровода не могут рассматриваться изолированно от политических вопросов относительно того, кто его финансирует и строит, где он будет строиться и как он будет управляться. Необходима благоприят-ная политическая среда, чтобы не только ограничить кон-фликт, но также и обеспечить сотрудничество. Никто не может в одиночку разрабатывать ресурсы региона. Правительства в регионе не могут. Однако международные нефтяные и газовые компании благополучно обходят эти правительства, чтобы конкурировать между собой за участие в транспортировке. Хотя только сотрудничество больших государств, включая Россию, может укрепить основы EAOGA. Правительства не могут быть единственными игроками. Тут должны быть и энергетические компании, и местные политические группиров-ки, включая тех, кто выступает в защиту окружающей среды. Только сотрудничество всех заинтересованных сторон, не только больших социальных и экономических структур, но также местных общественных и других неправительственных организаций "гражданского общества" поможет справедливо распределить издержки и выгоды.
На Кавказе есть возможность разработать практические процедуры и оценить непредвиденные препятствия до реализации соглашения: предварительно опробовать принципы и методы будущей EAOGA. Они могли бы с общего согласия применяться к Кавказу через Кавказский банк капиталовложений в порядке эксперимента. Все потенциальные проблемы, грозящие успешному исследованию и разработке энергоресурсов всей Eвразии, представлены в кавказском микрокосме. EAOGA послужила бы катализатором установления правил игры, создала бы общие рамки, необходимые для кооперации, обеспечила бы форум, координирующий урегулирование кризиса, определила бы критерии поведения сторон и обеспечила бы предсказуемость коммерческих и политических действий. Все стороны согласны с тем, что это желательно. Этого достаточно для начала. Нефть и газ будут определять экономическое развитие в этом мире. Только на этой основе возможен реальный прогресс в удовлетворении основных человеческих потребностей в продовольствии, жилищном строительстве и медицинском обслуживании, не говоря уже об информации, образовании и т.д. EAOGA будет одновременно и учреждением, и процессом.
И тут Кавказский инвестиционный банк помог бы не сшивать по сто раз лоскутное одеяло взаимно противоречащих финансовых систем. Это ничего не стоило бы на первом этапе и позволило бы избежать значительных затрат в конечном счете. В своей статье, опубликованной этим летом в журнале "Кэспиен Кросродс", я объяснил то, как КИБ стал бы экспериментальным прототипом нового финансового института "EAOGA-Банк", который был бы неким аналогом Банкa международных расчетов, первоначально основанного после первой мировой войны для перечисления немецких репараций по Версальскому договору. Сегодня никто не может отследить потоки капиталовложений в нынешней финансовой системе региона, и одна из важнейших составных частей "EAOGA-банка" была бы непредвзятым аналитическим центром исследований, способным дать объективную оценку опыта разных организаций. Этот научно-исследовательский центр обратил бы внимание даже на проблемы окружающей среды из-за того, что обеспечение качества жизни среди всех общественных слоев всех стран, участвующих в EAOGA, представляется необходимой гарантией политической и социальной стабильности. Также в поле его зрения оказались бы и вопросы экологии, которые также не далеки от реальных потребностей промышленности и экономического развития. Например, каждый знает, что уровень Каспийского моря повышается, а никто не знает почему. Тем не менее это угрожает многим инвестиционным проектам.
Капитал ищет устойчивую среду для инвестиций. Значит, необходимо создавать финансовую стабильность, что, в свою очередь, требует сотрудничества и взаимных обязательств России и Запада. Проект "Общего Рынка Кавказ - Евразия" показывает, что так и будет в конечном счете - с Россией или без нее. Если Россия опасается потери контроля над этим регионом, ответ один: она сохранит его, лишь участвуя в инициативе EAOGA, которая отвечает общим интересам и, конечно, национальным интересам каждой из участвующих стран Евразии и Запада и может вернуть России ее важную международную роль. И чем дольше Россия выжидает, тем активнее ее соседи станут искать и находить собственные пути сотрудничества с Западом в их собственных интересах.
Copyright © Robert M. Cutler
unless otherwise noted.
See reprint info if you want to reproduce anything in any medium.
For individual, non-commerical use only.
This Web-based compilation: Copyright © Robert M. Cutler
URL: http://www.robertcutler.org/blog/1998/01/post_1.html
First published in Nezavisimaia gazeta, 16 January 1998, page 7.
